Сейчас Татьяна Боярская не может ни говорить, ни тем более есть. Изуродованное лицо – один сплошной кровоподтек. Врачи считают, что до полного исчезновения синяка понадобится не меньше полутора месяцев. О том, сколько времени уйдет на восстановление здоровья, говорить пока рано.
«Очень пьяные и злые»
На больничную койку старший администратор пригородной зоны отдыха Абакана угодила с двойным переломом челюсти и выбитыми зубами. Прямо с рабочего места. В тот день, когда всё случилось, Боярская как обычно приехала на пляж городского парка спорта и туризма «Южный» и приступила к дежурству, которое должно было закончиться утром в воскресенье. И пятница, и суббота прошли как всегда: размещение гостей, выдача катамаранов, сдача в аренду шатров и беседок, уборка территории. В последние летние дни желающих позагорать и поесть шашлыков из форели (свежую рыбу можно купить и приготовить прямо на базе) оказалось более чем достаточно. К тому же пляж с оттенком зноя в названии располагается всего-то в десяти минутах езды от столицы Хакасии.
«Приезжай, пока лето не закончилось, – пригласила Боярская, узнав, что я нахожусь в командировке в Абакане. - Суббота, солнце, пляж…»
Инцидент, искалечивший Боярскую, произошел ближе к ночи, когда Татьяна, затопив баню для одной группы гостей, решила осведомиться у другой, отдыхающей неподалеку, - уезжают ли. Гости уезжали, и Боярская, чтобы утром не возиться с уборкой, решила сразу забрать пластиковый пакет с мусором. Дальнейшее она помнит плохо: неожиданный удар прямо в лицо и - темнота. Сквозь тьму, лёжа на земле, она услышала, как завизжали женщины, потом кто-то стал оттаскивать от неё пьяных мужчин. Спустя буквально пару минут компания исчезла, погрузившись в машины. Причина нападения осталась для Боярской невыясненной.
«По-моему, они в мусоре недопитую водку искали, - хлюпая кровью и делая длинные паузы, позже предположила она. – Очень пьяные и злые».
«Не тычьте мне ваш полис»
Через полчаса мы с Татьяной Боярской, стонущей от боли, приехали в городскую больницу Абакана.
«Я вас обслуживать не буду, – увидев снимок двойного перелома челюсти, брезгливо заявила врач в стоматологическом кабинете. – И не надо давить на меня: прописаны вы где? В Красноярском крае. Вот туда и езжайте обслуживаться».
«В Красноярский край? – не поверила я. – У человека – полный рот крови, челюсти практически нет, болевой шок!..»
«В край, в край, – спокойно подтвердила ухоженная докторша. - А у нас – республика Хакасия. И не тычьте ваш медицинский полис, прям как дети».
Во рту у Боярской (жительницы Абакана, имеющей прописку в Красноярском крае) что-то страшно хрустело. От столицы Хакасии до ближайшего города краевого подчинения - Минусинска - 22 километра. Надвигалось утро воскресенья. Уже на выходе из Абаканской больницы вахтёр сочувственно посоветовал: «Все-таки попробуйте съездить в республиканскую, здесь - через улицу, вдруг не откажут».
В республиканской больнице хирурга-стоматолога не оказалось. Дежурный хирург, осмотрев стонущую от боли женщину, сжалился: «Давайте я вас госпитализирую. Вам уже несколько часов как обезболивающие надо колоть, как вы терпите?»
…В начале четвертого утра нам пришлось вернуться на пляж, и с нарядом полиции шаг за шагом обойти территорию, где агрессивная компания отмечала конец лета. Рядом с шатром так и валялись пластиковый мешок с мусором, забытая бутылка минеральной воды.
«Если отпечатки пальцев в базе имеются, шанс найти гадов есть, – заверил молодой полицейский. – Вообще-то страшновато здесь ночью работать, даже мужчине, а вы тут одна дежурите».
В больнице мы снова появились в семь утра, когда Боярская дозвонилась до сослуживца, и попросила подменить ее на дежурстве.
Случай на производстве
Из слов юриста учреждения Татьяна Боярская поняла: нарушение заключается в том, что она самовольно покинула зону отдыха, и травму получила не на дежурстве, а непонятно где. По факту нарушения уже составлен акт, который ей и принесли на подпись.
Звонок директору ГБУ РХ «Ирбис» Евгению Колесникову подтвердил, что его подчиненная в изложении версии ничего не перепутала. «Сочувствую ей, как человеку, как женщине, конечно. Жуткий случай. Но организация-то тут при чем? – удивился директор. – Ведь все произошло в Абакане, куда Татьяна Михайловна ночью зачем-то поехала. Покинула работу, вот – результат. Но случай жуткий, жуткий, действительно. Хотя… травма-то - средней тяжести, мне доложили».
Колесников оказался столь убедителен, что я готова была поверить, если бы не являлась свидетелем случившегося. О чем и сообщила ему. В телефонной трубке повисло молчание. Однако директор быстро взял себя в руки.
«Предпринимать что будете в связи с этим?» - напористо задал Евгений Викторович вопрос, который я собиралась адресовать ему.
Далее директор «Ирбиса» попенял мне на то, что не запомнила номера машин, на которых уехала пьяная компания («Ну как же вы так?! Ночь, говорите, была? А сколько времени конкретно? Помощь оказывали?»). Уточнил географические детали местности, где все произошло, время приезда полиции. Поинтересовался, велась ли фотосъёмка
С учетом открывшихся обстоятельств Колесников заверил, что позвонит через пару дней после встречи со следователем. А главное - сказал, что организация обязательно окажет финансовую помощь сотруднику, пострадавшему во время дежурства. «Мы человека в беде не оставим, – пообещал Евгений Викторович. – А вообще странно, что она была в зоне отдыха в это время. Не находите? Вы табличку на дверях видели? Часы работы «Южного» – с 9 до 18.00», – добавил напоследок директор, забыв, что перед этим вменял Боярской в вину как раз самовольный уход с дежурства.
Колесников мне так и не позвонил. Но позвонила дознаватель по делу Боярской и попросила при первой возможности приехать в Хакасию. «Повезло Татьяне Михайловне, что свидетель оказался, - сказала представитель следствия. - А то уже приходили с ее работы, гнут линию, что не было ее там - и все. Спрашиваю: откуда такая информация? Молчат. Понятно, платить не хотят за ущерб здоровью».
Особенности национального отдыха
Подстраховывающая табличка на дверях хлипкого домика администрации зоны отдыха пляжа «Южный» действительно есть. Как и список сотрудников. Но дежурят здесь, сменяя друг друга, всего три человека: Дмитрий, Татьяна и новенький Виталий. Зарплата – мизерная даже по меркам Абакана. Работы - много, приходится выходить и сверхурочно, потому люди здесь не держатся.
Сам домик, слепленный из подручного материала руками тех же администраторов, случись что - не убережет. Из мер безопасности – тревожная кнопка.
«Я однажды, когда на детском пляже взрослые хулиганы стали бузить, вызывала сотрудников ЧОПа тревожной кнопкой, – рассказывает Боярская. – Приехали они минут через тридцать, когда сами отдыхающие уже помогли утихомирить хулиганов. Чоповцы сказали: «в следующий раз даже не вызывайте, это не подведомственная нам территория». Поэтому рассчитывать приходится только на себя».
Был этим летом в зоне отдыха и смертельный случай, о котором сообщили все СМИ Хакасии и Красноярского края: в здешнем водоеме утонул восьмимесячный ребенок. Приехавшие отдохнуть взрослые оставили спящего малыша в машине, а она скатилась в воду. Когда автомобиль вытащили, было поздно.
Внушительная территория зоны отдыха, по словам абаканцев, превращается в зону риска. Народу в хорошую погоду приезжает много. Как один человек может одновременно контролировать водоем, обеспечивать безопасность отдыхающих на берегу, топить баню, убирать мусор? Загадка. Похожая ситуация сложилась на Ивановских озерах, на популярном у красноярцев Белё, где катастрофически не хватает сотрудников.
А между тем зона отдыха в том же пригороде Абакана приносит стабильный доход. Баня обходится в 2000 тысячи рублей (за трехчасовой отдых), шатер – 1000 рублей, беседка – 300, часовая прогулка на катамаране – 300. По словам администратора, как-то раз здесь побывал министр спорта Хакасии Валерий Денщиков (ГБУ РХ «Ирбис» находится в подчинении министерства) и очень удивился, не обнаружив в акватории ни спасательного катера, ни команды спасателей.
«Лодка есть, – успокоили чиновника, – только она сейчас в другом месте». Могу подтвердить: я своими глазами видела устройство на колёсах (местные называют его лафетом) , на которое крепится судно. Кстати, утром, перед отъездом в больницу, когда Боярская дозвонилась до сослуживца, первый вопрос был: цел ли лафет и не пострадала ли в результате ночного инцидента баня? Если разобраться, все правильно: люди приходят и уходят, а лафет остается.
