В красноярском социально-реабилитационном центре «Родник», который первым принял беженцев, мне не довелось пообщаться с его новыми жителями. Работники учреждения подсказали, что люди устали от бестактности СМИ, устали пересказывать события последних месяцев. Воспоминания не дают многим из переселенцев спать по ночам. Кто-то находится в депрессивном состоянии. Некоторые систематически беспричинно плачут. Психологи на тот момент еще не были подключены к работе, поэтому я предпочла наблюдать за происходящим со стороны.
Десятки людей, которые встречались мне тогда в коридорах, на первый взгляд выглядели какими-то отрешенными, словно смирившимися с реалиями, которые диктует новая жизнь. В нескольких кабинетах центра шли различные консультации (в частности, специалистов УФМС), которые могли бы пригодиться украинцам для дальнейшей адаптации к жизни в чужом краю. Наблюдая консультацию специалистов министерства образования, я пришла к выводу, что кроме искреннего человеческого участия они мало чем могут помочь пришедшим к ним за советом. Понятно, что никто не примет детей Украины вне очереди в детские сады, не предоставит оперативно диплом студентам, которые не успели получить документа. Да и вопросы зачастую задавались вовсе не из области образования. Люди все больше интересовались «про работу». Большинство прибывших – шахтеры, люди рабочих специальностей. Впрочем, некоторые вдруг решили сменить род деятельности, мол, не хочу больше быть сварщиком, что у вас есть интересного мне предложить? Специалисты порадовались, когда в кабинет зашел учитель английского, ведь в этом случае они точно могли сказать, что человек легко найдет работу. По поводу большинства остальных делали пометки в своих записных книжках.
Сегодня, по информации минобразования края, всех детей школьного возраста на основании заявлений родителей определяют в школы.
ХХХ
Моя вторая встреча с украинцами произошла в социально-реабилитационном центре «Забота», куда я приехала в день прибытия очередной группы беженцев. Большинство людей выглядело усталыми, но вместе с тем очень возбужденными. Казалось, они мечутся по коридорам и своим комнатам как звери, попавшие в клетки.
- Большая часть прибывших психологически надломлены, потому что они видели военные действия, - объясняет в разговоре с «МК» начальник пункта временного размещения Елена Боброва. - Я наблюдала, что когда над зданием летел самолет, украинка начала пригибаться и со страхом смотреть в небо. Тогда я ей сказала: «Женщина, не беспокойтесь. Здесь вас никто не тронет. У нас мирное небо, и мы будем с вами работать.
- Как долго будете работать? Насколько мне известно, срок пребывания в пункте составляет два месяца. Не факт, что к тому времени все найдут новое пристанище.
- Конечно, мы не станем выселять их на улицу. Уделим им больше внимания. Есть единичные случаи, когда люди освободили свои места в пунктах, сообщив, что уже имеют заработки и сами способны себя содержать. Знаю, что у нас есть семьи, которые охотно решили работать в сельском хозяйстве. Но на те рабочие места, которые предлагаем сегодня - в сфере общественного питания: повара, посудомойщицы, бармены - идут неохотно. Хотя большинству из них даже будет нечего надеть в прохладную погоду.
ХХХ
- Мы до последнего не хотели выезжать, - вспоминает супруга Юрия Наталья. – Хотя два месяца периодически сидели в подвале (у нас частный дом), где прятались от обстрелов. Не было ни света, ни газа. Варили на костре. В последние дни не стало даже воды. Но мы все надеялись на Владимира Владимировича Путина. Каждую его конференцию ждали.
- Почему на Путина, а не на Порошенко?
- Порошенко говорит одно, делает другое. Наше государство поступило с нами по-скотски. Устроили войну олигархов, где мы – пушечное мясо. Сидят в парламенте, лясы точат, все против юго-востока. Конечно, им не понравится, что мы хотим жить своей республикой, потому что юго-восток их всю жизнь кормил. Порошенко якобы объявил по ТВ про срочную эвакуацию города. Но на самом деле «зеленого коридора» не было. Мы бросились бежать, захватив лишь самое необходимое.
- Кем планируете работать? – обращаюсь к Юрию.
- Не боюсь никакой работы. В Донецке проводил в шахтах проводку. Подрабатывал мастером по ремонту бытового оборудования. Если надо - и строить пойду. Может, придется переехать в какой-нибудь маленький город края… Да хоть куда. После случившегося уже не пугают никакие перемены.
ХХХ
Во второй комнате центра поселились две женщины и молодая семейная пара, приехавшие из Донецка и Горловки. Эти люди, несмотря на прогрессивность мышления, современный облик, казались до странности запуганными. Никто из них не согласился фотографироваться и назвать настоящие имена. Позже они просили убрать из текста даже указанные ими в разговоре со мной места жительства. У них на Украине остались родные, в частности, старики, которые не смогли выехать.
«Донецк - это большой красивый город, - со слезами в голосе рассказывает Анжела. - Был. Его называли городом роз. Теперь мы никогда туда не вернемся. Нам не простят того, что мы искали приюта в России. От восточных регионов отказались даже родные братья, сестры, матери. Они не хотят с нами общаться. Считают, что юго-восток - пророссийская территория, продалась русским.
Мы увезли детей в Крым, а сами оставались с мужем в Донецке до последнего, пока над домом не стали пролетать бомбы. Бежали обманом, сделав вид, что едем отдыхать в Крым. Потому что знали, что был расстрелян целый автобус людей, который до нас отправился в Россию».
Об ужасных случаях расстрелов, солдатского насилия над сельскими девушками рассказала другая собеседница, преставившаяся Натальей.
«Муж стоял на остановке, когда у находившегося впереди него ребенка оторвало руку, - вспоминает женщина. – Это оказалось последней каплей, чтобы он заставил меня уехать. Сам остался с пожилой матерью. Я не получаю от них вестей. Возможно, их уже нет. К моменту, когда я уезжала, уже не было никаких «зеленых коридоров». Чтобы спастись, несколько часов бежала полями, пока не выбралась к автобусу».
Обе женщины не планируют оставаться в Красноярске. У одной есть родственники на Сахалине, вторая рассчитывала на поддержку красноярской родни, но ошиблась. Теперь планирует добраться до Норильска, где живет подруга. Вот только нет пока на дорогу ни денег, ни вещей, ни моральных сил.
ХХХ
Если красноярцы берут беженцев жить к себе, пособие не предусматривается.
Сегодня в федеральных СМИ часто поднимается вопрос так называемых иждивенческих настроений многих украинцев. Государственная служба занятости населения Красноярского края сообщает, что на 29 августа в ведомство обратилось 252 гражданина, прибывших в регион из Украины. Всем предложены варианты трудоустройства, выданы направления на работу, организовано дальнейшее сопровождение.
Сформирован и ежедневно обновляется банк вакансий. Принять на работу граждан Украины готовы более 340 работодателей, которые заявили свыше 3300 вакансий, из них 1300 – с предоставлением жилья (в Северо-Енисейском, Балахтинском районах, Канске, Лесосибирске, Ачинске, Норильске). Предприятия предлагают вакансии газоэлектросварщиков, доярок, водителей, агрономов, маркшейдеров, инженеров-конструкторов, врачей, учителей… Уровень заработной платы не ниже сложившейся по этим профессиям и специальностям в крае. Так, водителям предлагают 20000 - 40000 рублей, контролерам – 15000, малярам – 9000, начальнику цеха – 35000, электромонтеру – 48500, повару – 14000, продавцу – 12000, педагогу-психологу – 18000.
Из прибывших украинцев трудоустроены 64 человека, достигнута договоренность с работодателями о трудоустройстве еще 53 граждан после получения ими свидетельства о предоставлении временного убежища. Трудоустройство ведется как через центры занятости, так и в пунктах временного проживания, где работают консультанты службы занятости. Туда приглашают и работодателей.
До недавнего поступления двух новых групп беженцев в крае проживали 1200 граждан Украины, приехавших в экстренном порядке. Большинство из них – взрослые люди. При этом в службу занятости обратились лишь две сотни. Чем обусловлена пассивность переселенцев? - интересуюсь у специалиста ведомства.
«Мы не ждем, когда люди придут в центры занятости, - говорит начальник отдела трудоустройства агентства труда и занятости населения края Людмила Шишкина. - Мы сами знаем, что человеку, который приехал на нашу территорию, нужна работа. Берем его данные в УФМС и с ним связываемся. Мы дошли практически до каждого из них. Семьдесят процентов проанкетированы. Из них процентов пятнадцать не будут работать - это инвалиды, студенты, пенсионеры и женщины, которые ухаживают за малолетними детьми. Небольшой процент готов работать за пределами края. Всем предложен вариант трудоустройства. Люди еще думают что выбрать. Те, кому не удалось подобрать работу, обращаются в центры занятости. Что касается иждивенческих настроений, в которых пытаются упрекнуть этих людей, то не соглашусь. Их жизнь пошла не по плану. Людям, не пережившим этого, сложно понять их поведение».
