Литобозрение
После распада Союза писателей СССР на две общественные организации в Красноярском крае были созданы региональные отделения Союза российских писателей (который принято считать «либеральным») и Союз писателей Россия (считается «консервативным»). В обоих творческих объединениях насчитывается около 70 членов. В отличие от почившего в бозе академического союза (не только ведавшего в эпоху СССР издательским делом, но и имевшего приятные и понятные для организации творческого процесса писательские дачи, дома отдыха и прочие ресурсы интеллектуального труда), новые объединения таких возможностей не имеют.
Михаил Стрельцов говорит, что его деятельность направлена главным образом на организацию писательской среды, проведение чтений и приглашение мастеров пера к участию во всевозможных конкурсах. Причем жанровая и стилистическая палитра произведений наших писателей, по словам Стрельцова, чрезвычайно широка - от детских стихов и сказок до поэм, от сакральной лирики до полномасштабных фэнтези, от романов до исторических эпопей.
Кто сегодня может причислить себя к стану писателей? «Наверное, нельзя назвать видовым признаком зарабатывание на жизнь эпистолярным творчеством, - рассуждает Михаил Стрельцов. - Или издание книг, что в последние годы стало делом крайне дорогим и потому затруднительным. Также не обязательно быть членом союзов, потому что это исключительно добровольная инициатива авторов. Остается два повода считать себя писателем в современном мире: это самоидентификация и непосредственное участие в сохранении русского языка и культурных традиций».
Что мешает красноярцам штурмовать вершины литературы и завоевывать внимание читающей публики? Фактически есть только одно препятствие – это невнимание книжных магазинов к творчеству местных авторов. Сейчас для них открыты такие окна, как публикация в региональных альманахах и участие, к примеру, в полномасштабных книжных ярмарках. А альманахи попадут в этом году в фонды местных библиотек.
Автора на сцену
Действительно, многие из новых красноярских писателей не так известны широкой публике, как они того заслуживают. Хотя побед на счету некоторых современных авторов, как выяснил «МК», немало. Причем писательство – не основной хлеб этих литераторов.
ХХХ
На вопрос, что подвигло его на занятия литературой, Евгений отвечает так: «Какая-то тяга, уверенность, что могу. «Детство» Льва Толстого, прочитанное в младших классах. В герое, в его мыслях и чувствах узнавал себя. Подумал: раз столь обычный мальчик, похожий на меня, смог стать писателем, то, пожалуй, стоит попробовать. В целом не ошибся. Не в том смысле, что запросто можно стать Львом Толстым, а в том, что самая обычная жизнь, преломленная в писательском хрусталике, может стать материалом для интересной прозы. Первый рассказ появился, когда мне был 21 год – это была проба пера, пристрелка. Второй рассказ вышел в местной газете. Третий – в литературном альманахе «День и ночь». Четвертый - «Хозяин белых слонов» - считаю первой настоящей удачей. После этого я публиковался практически во всех «толстых» литературных журналах страны. Сегодня мне удается пристраивать практически все, что считаю достойным. В прошлом году в Москве вышла книжка «Танк из веника». Подъезд мой не расписан признаниями, однако есть люди, которые ждут моих новых рассказов. Любая обратная связь важна для меня. Последним таким случаем было теплое письмо Леонида Юзефовича, который лестно отозвался о моей книге. Что до регалий, я был лауреатом премии имени В. П. Астафьева, финалистом премии журнала «Урал», входил в лонг-листы премий «Дебют» и им. Юрия Казакова на лучший рассказ, трижды был стипендиатом России. Все это и важно, и совершенно неважно. Чувство, когда под дробь клавиатуры рождается что-то живое, что можешь произвести только ты, хоть маленькое, но живое, - не оценимо деньгами. Иногда спрашиваешь себя: ну а за такую-то сумму сотрешь эту удачную страницу? Ну уж нет.... С одной стороны, для писательства нужно совсем немного – любой компьютер. С другой – нужно время гораздо большее, чем можешь себе позволить. Для чего пишу? Это придает бытию наибольшую осмысленность. По-хорошему, каждый должен делать то, что у него получается лучше всего. Это не только приятно, этим ты отдаешь некий долг - своим родителям, своему городу, стране, всей жизни, Богу. Мне есть за что быть благодарным».
«Лет двадцать назад он приехал и примерил на себя город: город был ему велик; Богомолов прошелся по огромным магазинам, удивился огромным ценам, потерялся в локтистой сутолоке и спешке разновекторной жизни, оглох от музыки из уличных динамиков и вечером с облегчением уехал домой. Во второй раз, когда у него появился опыт командировок, он выдержал напор города с достоинством тореадора, профессионально, с деловым прищуром; пожалуй, город показался ему даже маловат – он жал в подмышках, и хотя так же раздражал суетой, как балованный ребенок в гостях, но уже не пугал. В тот раз Богомолов познакомился со своей будущей, то есть настоящей, женой, Людой: персиковый пух кожи, максимализм в макияже и мыслях, студентка местной педухи. За годы их совместной жизни Богомолов постепенно разносил город, перекроил под себя, и вот он лег точно по фигуре черным кашемировым пальто – тепло и надежно, как хочется ранней осенью в сорок пять».
Фрагмент рассказа «Кожа» Евгения Эдина
ХХХ
«Возрождение фэнтези началось в середине 2000-х, - говорит Владимир. - Решил не писать сериалы про всяких «попаданцев», которые из нашего времени по воле авторов мигрируют в Древнюю Грецию. И начал писать рассказы в жанре приключенческой, интересной, научной фантастики. Одним из апологетов которой, кстати, в нашем крае был Вячеслав Назаров. Я набрался наглости, нашёл адрес писателя Бориса Стругацкого и отправил ему свой легкий рассказ-страшилку «Фимка» о летающем в тайге мальчике и старом участковом. На мое удивление, текст опубликовали в престижном журнале «Полдень. XXI век». Затем я стал писать регулярно».
Дважды Юрченко победил в конкурсах литературно-философской группы «Бастион» - за рассказ «Нефритовые люди» (2009 год) и повесть «Тишина» (2012 год). Первые деньги за писательский труд - 10 тысяч рублей - получил тогда же, в 2009-ом.
«Самым интересным для меня стало то, что начали публиковать. Я начал общаться с коллегами, в том числе с ушедшим из жизни в прошлом году Михаилом Успенским. Мои произведения вошли уже в состав 8-10 сборников», - подсчитывает писатель. К своим недостаткам Юрченко относит излишнюю, по мнению коллег, скрупулёзность. «Если я берусь за тему, я её исследую именно с научной точки зрения. Не хочется выглядеть профаном», - резюмирует Владимир. Повесть «Тишина», к примеру, посвящена истории Красноярского края за последние две тысячи лет - тому, что остаётся, как правило, за кадром интереса историков. Но вся фабула произведения так или иначе подкрепляется научными гипотезами.
«А он и не динозавр, - меланхолично сказал Татаринцев, - он его потомок! Мы привыкли считать себя вершиной эволюции, венцом творения природы. А на самом деле человек всего лишь один из удавшихся экспериментов. Природе всегда нужен был вид, который мог быстро и качественно преобразовывать энергию. И она пробовала это сделать в морях, на суше и в воздухе. Взять тех же осьминогов, у них необычайно развит мозг. Они хорошо ориентируются в пространстве, обладают глубокой памятью, способностью к сложным осмысленным движениям, и даже используют орудия труда. Сроку жизни бы ему еще побольше. А насекомые - ведь это попытка природы создать коллективный разум. Танец пчел – это ли не шедевр игры символов. А наши ближайшие млекопитающие сородичи – дельфины. Мозг дельфина больше человеческого, и устроен сложней, в нем больше извилин, чем у человека. Мы, приматы, тоже эксперимент, и, повторюсь, удачный эксперимент. Почему же динозавры не могли пойти по такому пути и не стать разумными?»
Фрагмент рассказа Владимира Юрченко «Охота»
ХХХ
В прошлом году он вошел в список финалистов национальной литературной премии «Большая книга». В шорт-листе среди девяти произведений оказался и его роман «Ильгет». Как сообщали организаторы, роман был выдвинут «за умелое создание авторских мифов и апокрифов». Также Григоренко выходил в финал премии «Большая книга»-2012 с романом «Мэбэт». А «Ильгет» оказался ещё и в шорт-листе премии «НОС» («Новая словесность») в 2013 году. Оба романа выходили в финал всероссийской премии «Ясная поляна», опубликованы в столичных издательствах.
Про замысел романа «Мэбет» Александр высказывался в публичном пространстве так: мол, наткнулся на предание хантов, которое гласило, что незадолго до смерти тень человека начинает двигаться сама по себе. При этом смерть можно отсрочить, если попросить у богов несколько дней жизни. Их могут дать, опять же, при условии, что ты просишь их для чего-то действительно важного. «Эти несколько строк настолько меня захватили, что стали мотором всего сюжета», - говорил Александр. А в романе «Ильгета», также причисленном к этнографической прозе, мир героев перенесён в некое прошлое Сибири. Не случайно сегодня эксперты считают Александра Григоренко основоположником «магического реализма» в Красноярском крае.
Сам романист о своих победах много говорить явно не стремится, поскольку, мол, не завоевал премии. Но вспоминает, что писать начал давно, когда был ещё студентом второго курса: «В общей сложности я написал два романа и несколько малых форм. В Красноярске есть литературная среда, в которой я уважаю как минимум двоих писателей, очень талантливых людей – это Евгений Эдин и Михаил Тарковский. А вообще-то для самого себя я сам себе среда…».
По словам Александра, фантастом или мифостроителем он себя не считает: «Каждое новое произведение - это поиск языка, - говорит Григоренко. - Это как если бы ты заново обрёл дар речи. За один присест найти такой язык, однажды и на всю жизнь, как мне кажется, невозможно. И под этим термином я подразумеваю скорее не стилистику, а ту среду, которая - странным образом! - позволит полнозвучно говорить о главных вещах – о жизни, смерти, любви. О чем сообщает, в принципе, любое искусство. Мотивы древних северных сказаний дали мне основания высказываться об этой сердцевине жизни. Что будет следом? Не знаю. Вот, написал вполне реалистичный рассказ. А потом, может, возьмусь за сказку… Почему бы и нет?»
Считает ли он себя большим писателем? «По одним лишь номинациям и премиям, думаю, трудно судить, состоялся ли ты как писатель или нет, - рассуждает Григоренко.- Процесс отбора и оценки авторов, литературный процесс в общем имеет большую инерцию. Для этого надо, наверное, помереть сначала, а потом тебя оценят... Знаете, как говорил Василий Розанов? В конце XIX века первым и последним номером в русской поэзии был Некрасов. Про Пушкина тогда всерьез не говорили».
«Я родился на берегу реки, которую люди моего народа зовут Хуг, жители степей - Хем-Суг, а тунгусы и вслед за ними очень многие - Йонесси. Каждое из этих названий означает одно и то же - «великая вода», и можно сказать, что у этой реки нет имени. Дать имя — значит стать господином. Но эта река - сама господин. Йонесси - Древо, на котором стоит мир. Крона его - Саяны, закрывающие от людей райское обиталище светлых духов и еще не родившихся душ. Корни уходят в полуночное море, где Ледяная Старуха трясет волосами, посылая в мир метели и смерть. По этому пути - от кроны до корней - течет жизнь всякого. Ветви Древа - бесчисленное множество рек: больших, малых, совсем крохотных. Каждая из них означает жизнь какого-то племени, рода или семьи, ибо так задуман мир, что не бывает человека без своей реки. Она предназначена ему по праву рождения. Если случится, что тайга сверх меры расплодится народом, то и рек станет больше. Иначе и быть не должно. Гнездо человека на Древе — там, где мать закопает пуповину. Оботрет мать руки, и тогда люди и духи, видевшие твое появление на свет, скажут: «Вот, родился человек, который будет жить среди нас». Не надо расставаться с родными людьми и духами, потому что вместе с тобой падает на подстилку из зеленой травы твоя судьба, а она никому не известна».
Отрывок из романа «Ильгет. Три имени судьбы» Александра Григоренко
ХХХ
Войдут ли «новые» красноярские писатели в ранг основоположников каких-либо литературных традиций, или для них опыт книгописания останется лишь приятным и позитивно оцененным хобби? Покажет время.
