Масштабная парусная экспедиция «Полстраны под парусом» питерских экстремалов из Plan X Adventure Team, отправившихся из Красноярска в Архангельск через четыре арктических моря – продолжается.
День 6-й. 1 июля
Медведь так и не пришёл. Жаль. Его визит явно бы скрасил унылую картину мира. Просто так сидеть на берегу тяжело: всё же готовились аж полтора года, все жаждут новых впечатлений. Но против стихии не попрёшь. Поэтому решаем остаться на берегу, потратив время на проверку в боевых условиях спутниковой связи.
Арктика удалена не только территориально. Коммуникация её жителей с «большой землёй» осложняется ещё и отсутствием привычных жителю мегаполисов благ сотовой связи. Конечно, в самых крупных посёлках по берегу Северного Ледовитого океана уже есть вышки телеком-операторов, но пока это капля в море.
А нам требуется хорошая связь и интернет в любой точке маршрута. Во-первых, отправлять наши записи и фото, во-вторых, получать оперативные прогнозы погоды, рассчитывая по ним длительность переходов.
Это на Енисее при усилении ветра можно быстро свернуть к берегу и уже через пять минут греться у костра. В океане же даже простая операция швартовки может обернуться целым приключением, особенно в непогоду. Поэтому связь нужна стабильная, спутниковая, с которой тоже не всё просто, так как операторов такой связи можно пересчитать в мире по пальцам.
Главный же камень преткновения – расположение спутников на небосводе. У большинства операторов они вращаются на орбите примерно над линией экватора. И, учитывая изгиб Земли, из приполярных районов сигнал посылается под очень острым углом к горизонту. Поэтому, допустим, самый распространённый морской оператор такой связи Inmarsat устойчиво берёт только до 70-й параллели.
Наш же маршрут лежит в широтах вплоть до 73-го градуса. Так что пришлось брать Iridium – самое дорогое из имеющегося на рынке, как по тарификации, так и по стоимости, оборудования. Зато его покрытие составляет 100% поверхности Земли, включая оба полюса, и связь есть всегда и везде.
На нашем борту он представлен трекером, с которого каждый вечер отправляем маячок с координатами и судовым терминалом для звонков и выхода в сеть. Его достали лишь за две недели до старта, испытав при этом лёгкий шок от размеров: грибовидная антенна была с колесо легковушки, к которой подключаются роутер и трубка старорежимного вида, как у домашних телефонов времён начала 2000-х.
В итоге пристроили её внутри каюты в специально сконструированном рундуке. Питается это всё от бортовой 12-вольтовой сети из буферного автомобильного аккумулятора, зарядки к нему и компактного бензогенератора. Не самое лаконичное решение, но работает. Зато как элегантно позвонить домой, когда за окном бушует стихия, говоря: «Звоню по спутниковой с 66-й параллели. Ну, как у вас дела?».
И вот, сделав по паре звонков, мы не удержались и вышли на воду. Ветер, казалось бы, стих, но посередине реки бежали седые от барашков волны. Приходилось держаться берегов, рискуя напороться на мель или торчащий из тёмной воды камень. В таком режиме шли до утра, пока стихия вновь не взялась за старое.
Очередную вынужденную стоянку на якоре скрасила только аудиокнига. Засыпали под «1000 и одну ночь», смешивая впечатления от собственных приключений с фантастическими историями давно ушедших дней.
День 7-й. 2 июля
Проснулись от рева лодочных моторов. Оказалось, не дошли каких-то 30 км до посёлка, откуда поутру на промысел отправились рыбаки. Наш красный катамаран, естественно, не мог не привлечь их внимания: каждый старался проехать как можно ближе, чтобы разглядеть наш быт и мотор.
Лодочные двигатели на Енисее вообще как авто в мегаполисе. Лодки-то у всех примерно одинаковые, а вот что за кормой – предмет отдельной гордости каждого. Поэтому любой диалог с сибиряками так или иначе сводится к обсуждению «железа»: сколько тянет, какой расход, двухтактный?
Между тем, выяснилось, что в суете предстартовых закупок мы взяли невообразимое количество муки – килограммов 20. Что ж, самое время что-то испечь. Тем более, весь встретившийся по пути народ говорил, что по берегам Енисея хлеба нет – все пекут сами. Решили последовать этой традиции, тем более что начинка для лепёшек нашлась прямо под ногами: на месте высадки, среди плавника и булыжников, рос дикий лук. И пока завтрак, обед и ужин «в одном флаконе» шкворчал на костре, успели написать пару писем домой.
На закате Артём читал вслух Михаила Веллера, заявив, что экспедиция – отличное время для тренировки дикции. Видимо, природа тоже заслушалась, потому что к полуночи вечер стих, и, как не жаль было покидать наш островок спокойствия, идти было надо.
Вскоре стало понятно, что Север ближе, чем кажется: наступили белые ночи, а с ними пришли холода. Знаменитые белые родного Питера и здесь – две большие разницы. Чувство, знакомое нам по путешествиям на Кольский полуостров.
Если не смотреть на часы, изменение времени суток заметно только по резко падающей температуре. Солнце быстро проносится над рулевым, стоящим «ночную», вдоль горизонта и снова взмывает в зенит. Значит, наступил полдень – пора будить следующего дежурного.
Изменилась и линия горизонта. Она всё чаще теряет чёткость, смешивая, словно миксером, воду с небом. Острова и далёкие берега словно парят в воздухе. Чувство, как будто подплываешь к краю мира.
По левому борту песчаные барханы береговой линии, из воды торчат банки с чайками. Этакая северная пустыня, стремительно наступающая на человеческое жильё и заносящая песками дома по окна.
День 8-й. 3 июля
У нашего борта швартуется очередная лодка. Объясняем улыбчивым мужикам, что мы не москвичи, а из Питера. Оказывается, гостей из столицы на Енисее стало удивительно много. Впечатлённые телепейзажами, сюда потянулись охотники, рыбаки и любители сплавов. Кто-то повторяет наш маршрут из Красноярска в Дудинку, кто-то уходит на впадающие в Енисей реки, перетаскивая свои лодки с одной на другую по таёжным тропам.
По совету сибиряков, заходим в устье одной из них: попытать удачу на спиннинг. Рыбы нет, зато весь берег в медвежьих следах. Похоже, прошла целая семья, поскальзываясь, как и мы, на прибрежной глине. Самый крупный след – с сапог 43-го размера. Не хотелось бы встретить такого, оказавшись между вязким дном мелководной реки и обрывистым склоном с непроходимыми кустами.
Едва берег растаял за кормой, впереди появились дома. Посёлок, а значит, возможность проверить теорию об отсутствии хлеба в сибирских сельмагах. У причала экипаж встречают местные ребятишки, которые на простейшую удочку и червя успешно ловят окуней.
На вопрос, где магазин, старший важно ответил: «На горе, напротив Совета». Совет найти не удалось, а магазин обнаружился легко, выделяясь среди изб свежей металлической кровлей. Он, как обычно и бывает, объединял в себе и продуктовый, и хозтоварный, и одежный. Цены уже северные: хлеб – 70 рублей за буханку, пачка зефира – 300.
К вечеру появился наш извечный спутник – встречный ветер. Из него вынырнула лодка с рыбаками и колоритным рулевым: раскосые глаза со смеющимися морщинками вокруг, промысловый нож на поясе, потёртый костюм «Горка». Как будто сошёл со страниц книги Арсеньева «В дебрях Уссурийского края».
После обмена новостями рыбаки отчалили, но минуту спустя вновь пришвартовались у нашего надувного борта. «Держите, покушайте рыбки», – с улыбкой протянул рыбак двухкилограммового язя. Вот это подарок!
День 9-й. 4 июля
Снова разгулялся ветер, а значит, придётся «ждать у моря погоды». Хорошо лишь то, что стоянка пришлась на устье ручейка, впадающего в Енисей. Сразу возникло чувство, что это место будет удачным для рыбалки. И действительно, уже спустя пять минут в руках жирный хариус.
После ужина вновь разбредаемся по тайге. Лес похож на наш, карельский, множеством брусничных кустов, но явно отличается преобладанием папоротниковых. В какой-то сотне метров от берега находим тропу. Куда она ведёт? Памятен случай, когда Андрей на карельской Воттовааре устремился по такой же и вышел в итоге к медвежьей берлоге.
Но эта выводит нас к уютной охотничьей избушке. В таких же мы ночевали, когда зимой по льду пересекали замерзший Байкал. Словно вернувшись в то время, мы видим покосившийся вход, аккуратную поленницу перед ним, развешанные по стенам кастрюли и чайники, порванный полиэтилен вместо стекла на одиноком окне. Внутри традиционная печка-«буржуйка» и деревянные лавки.
От избы тропа уводит дальше. Устремляемся по ней и выходим к тому же ручью, в устье которого поймали хариуса.
Вечерняя погода оставляла желать лучшего – ветер только разгулялся. С собой у нас были палатки для ночёвок на берегу, и показалось хорошей идеей переночевать на твёрдой земле.
Хорошая идея оставалась таковой, пока не началось «строительство» временного жилища. Поставив каркас и натянув внутреннюю сетку, отвлёкся, чтобы взять тент. Беспощадный ветер не терял времени даром и, подхватив хрупкую конструкцию, покатил её по берегу.
Возвращаем её на место и после динамичного дня заваливаемся спать без ставшей уже привычной качки.
День 10-й. 5 июля
Утро облегчения не принесло. Ветер баламутит воду, и на завтрак получаем рис с речным песком. Попытки набрать воду в кружку приводят к поразительным результатам – на дне плещется с полсантиметра хрустящего на зубах содержимого енисейского дна.
Понятно, что такую рыбу на палубу не выкинуть – остаётся выскочить на берег, через вязкую кашу прибоя. Спиннинг с трудом переносится через ванты, а подлая рыбина, воспользовавшись деликатным моментом, пытается уйти под борт катамарана. Опасно. Блесна с тройным крючком торчит наружу и способна прорезать надувной баллон. Рискуя потерять добычу, спиннинг – до предела. Есть! Рыбина на берегу. Первая серьёзная добыча за экспедицию.
Подумав, мы решили отказаться от 6-часовых дежурств на человека, перейдя на 8-часовые, в которые бодрствуют сразу двое. Один управляет судном, другой отдыхает и хозяйствует: доливает моторную канистру при движении под вспомогательным двигателем и готовит еду на весь экипаж. Так, действительно, будет проще, но, с учётом белых ночей, ощущение времени совсем потеряется – проверено заполярными автопутешествиями.
От створа приближался паром из Дудинки, куда и нам предстоит прибыть спустя несколько дней, если позволит погода. С борта помигали светом. Ответили кратковременным включением огня на топе мачты. Следом с судна послышались звуки из громкоговорителя: «Счастливого пути! Здоровья и хорошего настроения». Настроение, действительно, поднялось. Сибирская гостеприимность как она есть.
И ребята прорвались. К шести утра «Морской слон» был воткнут носами в прибрежный песок близ Туруханска. Остановка была оправдана: требовался визит в магазин за картошкой для супа из жереха. Размер населённого пункта был виден по ценам. Хлеб здесь взяли всего по 30 рублей за буханку, картошку – за 90. Бюджетно.
День 11-й. 6 июля
Короткий сон, и снова за руль. На реке долгожданный штиль, с неба вовсю палит солнце, но все равно холодно. Приходится распаковывать баулы с арктической одеждой. Наши комбинезоны-поплавки, выполняющие одновременно функции тёплой одежды и спасжилета, очень хороши для такой погоды.
Ещё за пару километров до точки рандеву в бинокль стали видны вспышки фотокамер с верхней палубы. Очевидно, путешествуют любители круизов.
Вблизи великолепие белоснежного судна стало ещё очевиднее. Наверняка, судну уже лет 30, но блеск палуб, разрезаемая форштевнем волна заставляет осознать: его капитану есть чем гордиться. С мостика раздаётся сигнал: нас заметили и приветствуют.
День 12-й. 7 июля
Утро встречает пасмурным небом и моросящим дождём. Зато прошли новую веху – Северный Полярный круг. Рядом с ним посёлок Курейка, в котором по приговору царского суда отбывал ссылку товарищ Сталин. Смахнув скупую слезу воспоминаний, он приказал норильским заключённым возвести над избой, где он жил, большой пантеон.
С 1952 по 1954 год двухчасовая экскурсия была обязательна для пассажиров всех судов, курсировавших по этому маршруту. Там, правда, было на что посмотреть – сваи и панели из лиственницы, зеркальные окна, бархат, свет от специальной электростанции. Рядом десятиметровая статуя вождя, которую было видно аж с Енисея.
Но после разоблачения культа личности, в 1961 году, как пишут, ночью статую столкнули в реку. Однако мы нашли Иосифа Виссарионовича лежащего рядом со стелой, лицом в траве. Видимо, выплыл. Пантеон же в 1990-е сожгли.
Однако останки соседних зданий и по сей день внушают трепет к мощи тех, кто их разрушал. Могучие стальные двутавры (несущие конструкции) лежат на земле, перекрученные в узел, как будто на них сбросили многотонный груз с воздуха. А единственными жителями покинутых домов остаются зайцы, разбегающиеся в стороны из-под ног.
Продолжение следует...
