Рядовой гражданин давно приучен: в скандалах, в которых замешаны какие-нибудь министерства, «крайние» бывают двух видов – руководитель некоего агентства или дирекции (как в случае с освоением Нижнего Приангарья) или никто конкретно, как в случае со скандальной реконструкцией БКЗ, когда Счетная палата насчитала Министерству строительства и архитектуры 20 миллионов перерасхода бюджетных средств. Справедливо это или нет - стороннему наблюдателю сказать практически невозможно: о рамках ответственности того или иного должностного лица на официальном краевом интернет-ресурсе практически ничего нет. За редким исключением. Поэтому что входит в круг обязанностей министров, иными словами – за что с них спрашивать, – сходу и не поймешь. Взять, к примеру, министра инвестиций и инноваций Андрея Вольфа. Главный профильный спикер - по-прежнему Андрей Гнездилов. Но помнится, в правительстве края так настаивали на создании нового министерства, что интересно все ж таки узнать, чем должен заниматься Вольф? И сравнить это с тем, чем он занимается на самом деле.
Аналогичные вопросы возникают и к прочим министерствам.
* * *
Как выяснилось, инструкции у министров если и есть, то чаще всего запрятаны подальше от посторонних глаз. Так, например, у минэкономики и регионального развития под предводительством Анатолия Цыкалова нет даже своего сайта. Во вкладке на официальном портале посетитель может узнать о структуре министерства, но нельзя найти ни перечень обязанностей, ни даже фамилий чиновников ведомства. Аналогично – вкладкой – ограничилось и министерство транспорта, которое до недавнего времени возглавлял тишайший министр Захар Титов. Правда, тот был еще скромнее – ни структуры, ни фамилий руководителей на официальном ресурсе не сыскать.
Так же скупо на информацию о должностных обязанностях и ведомство отстраненного министра промышленности и энергетики Дениса Пашкова, обвиняемого в коррупционном преступлении. В чем конкретно обвиняется Денис Геннадьевич, можно узнать разве что из новостных лент, на сайте в «отчете о деятельности» - только доклад о контроле над алкогольной розницей и обращением цветных и черных металлов - «очень интересная информация».
* * *
Ответственнее всех к информационному сопровождению деятельности подошли министерства ЖКХ, сельского хозяйства и культуры. Ведомство Сергея Резникова создало объемистый портал «ЖКХ в Красноярском крае»: с просветительским видео, списком управляющих компаний, статьями про энергосбережение и лентой новостей – но без намека на само министерство.
Минсельхоз Николай Шорохов чуть менее скромен: на сайте «Агропромышленный комплекс Красноярского края» можно узнать его фамилию, имя и отчество. Этим кабинетная открытость исчерпывается, страница «структура» на интернет-ресурсе традиционно недоступна.
По-своему изящный подход к открытости у минкульта: на сайте министерства расписан круг обязанностей каждого отдела, но без фамилий. А нет фамилий – нет и ответственных. Видимо, тем самым утонченные культурные чиновники еще раз подчеркивают конфликт бездушной системы и личности – налогоплательщики, наверное, оценят.
Из всех министерств открыто информирует о круге обязанностей по персоналиям только минфин. У ведомства Романа Одинцова нет своего ресурса, однако даже на вкладке краевого сайта в рубрике «структура» перечислены все руководители и круг их обязанностей. То есть в красноярском правительстве только деньги любят счет. А спорт, промышленность, социалка и прочее – не любят.
* * *
В общем, несмотря на все заявления и соблюдаемые формальности – вроде создания «общественных советов при…» – деятельность исполнительной власти по-прежнему не контролируема и не прозрачна. Оценить, насколько оправдано то или иное кадровое решение нам, налогоплательщикам, которые содержат весь чиновничий аппарат, не под силу, приходится принимать, как есть. Положения о министерствах состоят из разного количества прописанных компетенций: от 28, как в минстроительства, до 70, как в минэкономразвития. Впрочем, цифры условны: последним пунктом у всякого министерства идет «Осуществление иных полномочий в соответствии с действующим законодательством». Обязанностям министров посвящен пункт 4.5 положения: «Министр края несет персональную ответственность за деятельность министерства». Звучит убедительно, но что такое деятельность министерства? На этот риторический вопрос недавняя политическая история края подкинула подходящую притчу.
В конце апреля к министру спорта, туризма и молодежной политики Сергею Гурову нагрянули с обыском силовики. На фоне уголовных скандалов в правительстве этот факт был воспринят почти однозначно: пришли за минспорта. Вот только сам Гуров на следующий день слухи опроверг: он здесь ни при чем, правоохранительные органы приходили за документами «Центра спортивной подготовки». А центр хоть и подотчетен министерству, но уже не министерство.
Примечательно, кстати, что о бесчисленных службах, агентствах и прочих подведомственных структурах информации на официальных сайтах хоть отбавляй – описание, руководители, что угодно.
Видимо, ответственность государственная власть любит передавать на аутсорсинг. В связи с этим не так даже интересен вопрос о том, справится или не справится «человек труда» Холманских, так приглянувшийся Путину, с высоким постом. Куда интереснее, справится ли взрастивший нового полпреда «Уралвагонзавод» с несколькими миллиардами рублей, которые он получил после скандального назначения в виде госзаказа.
