55-летний Марковский недавно перенес две операции и уверен, что болезни - последствия нервных срывов. На протяжении нескольких лет он безрезультатно пытался найти ответчика и получить по суду 4,12 млн за постройки и около 600 тысяч рублей за землю (более 41 тысячи кв. метров). В начале мая арбитраж Красноярского края все же принял решение первой инстанции и обязал минфин страны выплатить потерпевшему убытки фермеру 597,45 тысячи рублей за землю. Но за постройки общей площадью более трех тысяч «квадратов» Марковский пока ничего не получил. И надежды на справедливость и закон остается все меньше.
Иван Дмитриевич 17 с лишним лет ставил свое хозяйство на ноги. Вырастил 250 свиней, 40 лошадей, 18 коров. Построил ферму, зерносушилку, два склада, гаражи… Выращивал зерно – главным образом для скота, но излишки и мясо поставлял по всему Кежемскому району и в эвенкийскую Ванавару. Все ушло под воду. И если переселенцы получили хоть какое-то жилье в «муравейниках» (так называет бетонные многоэтажки еще один пострадавший от затопления - Александр Малясов), то индивидуальному предпринимателю Марковскому настойчиво объясняли, что в его личной трагедии нет виновников: «Меня судья на каждом заседании все спрашивала – не пришли, мол, к досудебному соглашению? А я говорю – рад бы, но не могу найти ответчика, никто не несет обязательств, все открещиваются… Дело оказалось непростым, но идти я готов до конца. Насколько хватит сил и здоровья!»
О том, чтобы возродить былое хозяйство, не может быть и речи – денег и сил не осталось: «Весь скот пустил под нож, распродал по дешевке… Да и что мне эти 600 тысяч? Слезы по сравнению с утраченным. Если бы еще четыре миллиона получить, хотя купить на них по нынешним ценам можно разве что квартиру, а скот закупить и ферму построить – на это вряд ли хватит. Да и готовлюсь к тому, что минфин заартачится и подаст кассацию на решение суда».
Другие предприниматели что-то получили, кто-то остался с носом. Один из них, Александр Малясов («МК» не раз писал о его истории), переехал из таежного края в Сосновоборск. Его пилораму, говорит он, сожгли заключенные - так власти избавлялись от построек для «чистоты дна» водохранилища. Сейчас Малясов пытается найти виновников – обращается и в следственные органы, и в полицию – но, говорит, в Кежемский район не наездятся дознаватели из Красноярска. Да и останки его имущества давно покоятся на дне. Как тут добиться справедливости? Пишу, уверяет Малясов, во все инстанции, пока есть силы и воля.
Эколог и историк Александр Колотов между тем считает, что переселение людей из зоны БоГЭС оказалось настоящей трагедией: «Если сравнить с 20-ми годами прошлого века, когда шла экспроприация имущества, то разница одна – тогда расстреливали людей, сейчас нет. А безобразия творятся похожие».