Высвобождение научной мысли

Валентина Данилова выпустили из ИК-17 в начале седьмого утра. А уже в 11.00 он появился перед журналистами. Тот же худощавый мужчина, что и на фотографиях с зоны, только вместо арестантской робы - костюм-тройка. По собственному признанию, почти не спал, однако выглядел 66-летний ученый бодрым, настрой имел явно боевой, на посыпавшиеся вопросы отвечал терпеливо и охотно. Правда, не на все.

Про тюремный быт, например, Данилов вспоминать не захотел: «Это неинтересно. Подъем, зарядка. В армии служили? Это практически то же самое, только в армии меньше прав». Про тюремные работы тоже: «Никаким эффективным трудом заключенные не занимаются». Досадовал, что не вышло применить свои знания и умения: «В Советском Союзе если физиков и садили, то в шарашки, где они работали».

Зато «интеллектуальными» аспектами заключения делился подробно. Писатели слали ему свои книги, научные институции и правозащитники выражали поддержку. Располагая обилием свободного времени, Данилов изучал правовые основы РФ. «Мне теперь можно диплом юриста давать», - шутит ученый. А может, и не шутит: на все околоюридические вопросы он отвечал основательно и системно. Свои идеи и предложения - не только юридические, но и по физике - Данилов все эти годы посредством переписки публиковал в блоге на сайте радио «Свобода».

Общественно-политическую ситуацию, несмотря на град вопросов, комментировать отказался: «Я слабо владею, честно говоря, - доступа к информации все-таки было мало. Гимнастика по РТР, несколько газет…»

На ПМЖ переезжает в Новосибирск - к семье. И к «будущему». «Красноярский край богат сырьем, а в Новосибирске все полезные ископаемые - между ушами». На вопрос о дальнейших планах ответил определенно - заниматься наукой.

Зла ни на кого конкретно, по его словам, не держит - ни на следователей, ни на судей. А вот к системе в целом отчетливо сквозило не то презрение, не то просто ожесточение: «В государственных компаниях я не буду работать никогда, в учебных заведениях тем более. И никакого космоса».

ХХХ

- Я, кстати, читал «МК» в Красноярске», мне его регулярно присылали, - сообщил мне Данилов перед нашим с ним разговором. Отличный задел, казалось бы, чтобы все же вывести бывшего узника на общие темы.

- Валентин Владимирович, все-таки через прессу вам удавалось следить за происходящим. Какие медиасюжеты последнего времени вас заинтересовали?

- Трудно сказать... Огорчило, что проект Сколково начал тормозить. Но оно и понятно: промышленность таких вещей не воспринимает, когда вся страна ориентирована на продажу сырья. А все остальное ей зачем? Кому не нравится - ворота открыты. Есть Калифорния, где «зеленый» Шварценеггер делает революцию в энергетике…

Еще заинтересовала новая международная премия «Глобальная энергия»: молодые российские инноваторы заявились на нее с проектом вечного двигателя. Я ж как профессионал смотрю на новости. Политика меня интересует постольку поскольку - по мере изменения отношения к науке. А пока я в ней ничего революционного не видел. Ну, вот в Новосибирске посмотрю.

- За ним действительно будущее? Сейчас краевая власть афиширует различные инновационные усилия: бизнес-инкубатор, ядерно-космический кластер в Железногорске…

- Вы как-то болезненно воспринимаете эту конкуренцию. Вы красноярец? Я вот тоже красноярец. Но надо трезво видеть недостатки. И куда мы идем, вы чувствуете? У нас есть Енисей, а у вас он есть? Я-то помню, как купался в этой реке, а вы? И не будете… Касательно кластера: я считаю, что чем меньше говорится и больше делается - тем лучше. Заявлять и говорить можно о чем угодно, но результатов я пока не видел.

- Кстати, еще же была история на стыке политики и науки - со спутниками ГЛОНАСС.

- Это же американская программа - GPS. Наши ее просто повторяют, потому что там есть кое-какие военные приложения. Чем уже существующая система не устраивает наш Генштаб? Я вот не знаю, где сейчас может быть почва конфликта США и России. Сырье? Так за зелененькие бумажки мы сами им его привозим - зачем им завоевывать эту территорию? А вообще я спутниками не занимался, меня интересовали космические исследования: управление плазмой, изменение плазмы, управление этим процессом для создания космической погоды, управление погодой. Ракеты мало что дают - разве что уровень поддержки технологий. Okay?

В речи Данилова то и дело звучат английские слова и английское строение фразы: «международный язык физиков». Насколько можно понять, круг общения в колонии у физика был по большей части дистанционный, эпистолярный: «Ученых пока не очень сажают».

- Но к космосу вы возвращаться не намерены…

- Все, что связано со словом «космос», в понимании наших спецслужб является секретным. Даже то, что земля круглая. Поэтому sorry.

- А какой-нибудь публичной деятельностью заняться планируете?

- Пока нет. Последовательность простая: надо пообщаться с родственниками, с друзьями, восстановить здоровье. А дальше - деятельность прежде всего профессиональная.

- Вы провели в заключении без малого десять лет... Тюрьма вас изменила внутренне?

- Нет. Я попал туда сформировавшимся человеком. И когда молодежь там спрашивала: мол, как это ты, в таком возрасте, умудрился? - я отвечал: «Наоборот мне проще, есть, что вспомнить, я прожил примерно три твоих жизни. А вот ты в молодые годы, как говорится, заехал, у тебя ничего не было, и я не знаю, будет ли. Поэтому, старичок, ты должен страдать. А я-то что? Мне даже интересно»…

ХХХ

Разговор с физиком прервался - ему позвонил старый приятель, депутат Госдумы Валерий Зубов. Еще в бытность последнего губернатором, в 1997 году, они планировали создать в Красноярске «Конверсионный технопарк» (с приходом Лебедя проект приказал долго жить). Договорились обязательно «состыковаться». График у Данилова на ближайшее время интенсивный: встречи с близкими, посещение могил почивших за время его отсутствия друзей. Потом - встречи с коллегами и защитниками. Все это время его поддерживали Новосибирское отделение РАН, «Московская Хельсинская группа», «Комитет по защите ученых Американского физического общества». С некоторыми встретиться не удастся: «Большинство моих друзей-ученых, к сожалению, уже за границей». Сам он за рубеж не собирается. «Я сказал следователям, пусть они не мечтают, что я убегу. Потому что только в суде я могу доказать свою невиновность». Суд – это ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека), жалобу в который Данилов подал в 2005 году.

Но сначала - в Новосибирск: с 24 ноября включительно, то есть со дня выхода на свободу, у физика было 85 часов, чтобы зарегистрироваться по новому месту прописки.

А вот праздновать освобождение в планы Данилова не входит. Возможно, из-за двусмысленности даты: в этот день он услышал приговор и отправился в колонию. Ровно восемь лет назад.