Причинно-следственный комитет

Тут почти каждое слово вызывает недоумение. По сути, высокое (sic!) должностное (sic!) лицо утверждает, что главная причина, из-за которой дело Леонтьева до сих пор не завершен, не относится ни к решению суда, изменившего меру пресечения, ни к тому, что проверки (и местная прокурорская, и федеральная - следственного комитета) выявили нарушения и неполноту следствия. Все дело, оказывается, в общественном резонансе.

Нет, с одной стороны, очень лестно слышать из уст замглавы Следственного комитета РФ по краю столь высокую оценку влияния СМИ на деятельность силового органа. Более того, я уверен, что общественная активность действительно сыграла серьезную роль. Но также я уверен в том, что ее роль - не главная. Если бы следственный комитет на самом деле располагал хоть какими-то доказательствами вины Леонтьева, журналист до сих пор бы сидел в СИЗО. Тому, что силовые структуры могут легко игнорировать общественное мнение, - масса примеров.

Когда судили физика Валентина Данилова, внимания к делу было хоть отбавляй. И СМИ, и коллеги-ученые, и простые граждане вступались за обвиняемого в шпионаже. Дело Михаила Ходорковского и Платона Лебедева вызывало и вызывает столько внимания, что никаким локальным уголовным драмам с ним не сравниться, но заключенным это помогает слабо. Пока шел суд над девушками из Pussy Riot, резонанс и вовсе принял планетарный масштаб, сделав цветные балаклавы новым символом России. Но даже это не помешало суду вынести обвинительный приговор.

Впрочем, Расстрыгин пошел еще дальше. Озникает ощущение, что в мнении служителей Фемиды он не особо нуждается: каким должен быть приговор - знает сам. Обвинительным.

ХХХ

«Внимание было подогрето с определенной целью, о которой несложно догадаться. И в результате, когда все вокруг шумели «невиновен!», «у него алиби!», в это стала верить и потерпевшая», - продолжил замглавы в эфире.

Откроем первый материал по делу Леонтьева «Дурная подследственность», опубликованный в «МК» от 26 апреля. Именно после него начался шум в СМИ и социальных сетях - до того ни одной публикации не было. Читаем: «Как мне стало известно, на данный момент потерпевшая дала новые показания, в которых заявила, что ошиблась на опознании, - говорит адвокат Клейман, - однако следователь не предоставил их суду. Фактически - скрыл это обстоятельство». Не укладывается в голове: потерпевшая говорит, что это был не Леонтьев. Тем не менее, его держат в СИЗО. То есть он кто? Заложник?..»

Но это ладно - подумаешь, газета, некогда правоохранителям газеты читать. Однако вот цитата из пресс-релиза СК: «10 апреля 2012 года в ходе дополнительного допроса потерпевшая девочка высказала сомнения в том, что преступление совершил именно обвиняемый, хотя ранее ее показания в отношении него были однозначны».

От себя добавлю: именно изменение показаний девочки стало одним из главных поводов предать дело огласке. То есть получается, что Расстрыгин, если выражаться корректно, сообщил недостоверную информацию, запутался в причинно-следственных связях. Тут уж и «определенная цель», с которой поднималась шумиха, и даже виновность-невиновность подследственного отходят на второй план. Хотя цель, конечно же, имеется: не дать беспричинно посадить человека по отвратительной и очень популярной статье. Потому что в случае ошибки настоящий виновник развратных действий останется гулять на свободе, продолжая развращать малолетних. Цифры, кстати, прозвучали в том же эфире: в этом году в крае возбуждено 99 уголовных дел, связанных с сексуальным насилием против детей.

ХХХ

Что же до виновности-невиновности Леонтьева, то на все доводы защитников следствие отвечает сообразно той логике, по которой оправдывались американские политики после бомбежек Ирака и безуспешных поисков там ядерного оружия - «отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия».

«На сегодня уже могу сказать, что то якобы железное алиби, о котором протрубили десятки средств массовой информации, оно рассыпалось и не выдерживает никакой критики», - наконец закончил Расстрыгин, никак свое утверждение не прояснив.

Что ж, если дело дошло до вольной компоновки причин и следствий, то никакая критика этого действительно не выдержит.