Белый Бим, верный Хатико
Практически в каждом дворе ушедших (или готовых уйти) под воду селений содержалась какая-нибудь живность. Недавно московские защитники животных озаботились брошенными кошками и собаками, ведь многие из них так и остались в зоне будущего затопления. Из соседней с Красноярским краем Иркутской области, часть которой также попала под переселение, они вывезли десятки животин. Главным образом кошек и собак. Понятно, что домашний скот и птицу давно пустили под нож или продали. А вот те, с кого можно взять разве что «шерсти клок», оказались забытыми…
Президент благотворительного фонда защиты животных «БИМ» Дарья Тараскина рассказала «МК», что экспедицию за шесть тысяч километров она с коллегами решила организовать после обращения жителя иркутского поселка Кеуль (в Красноярский край не ездили – никто не просил о помощи). Там сейчас остались единицы селян, а по заброшенным дворам бегают десятки истощенных животных, которых ожидает мучительная голодная смерть. На машинах вывезли в Усть-Илимск 30 собак, а десяток кошек и одного больного пса увезли в столицу - выхаживать.
- Мы проделали такой путь не случайно, - говорит Дарья. - У нас в питомнике содержатся тысячи животных, а сам фонд существует почти 30 лет. Поразило, что такой богатый регион, леса много, и так пожадничал на животных!
Одну большую собаку эвакуировали на носилках…
- Удивительно, что сами питомцы ведут себя как подобает человечеству, - возмущена людским бездушием хозяйка усть-илимского приюта для бездомных животных «Хатико» Светлана Бульбук. – В одном из домов нашлись пятеро щенков, они сильно обезвожены, кожа буквально прилипает к косточкам. А согревала их своим теплом нерожавшая молодая сука - животные спасают себя сами! А так ведь должны поступать люди – те, кому даны не только инстинкты, но и разум, и совесть! В любом случае питомцев надо было забрать!
Спасти рядового пса
Житель села Кежма, не только стертого с лица земли (ушел под воду в 2012 году), но и исключенного из списка населенных пунктов Красноярского края, Александр Малясов считает, что большинство кежмарей все же пристроили своих барбосов. Кто-то отдал в хорошие руки. Кто-то забрал с собой в новые жилища. А некоторые просто бросили на произвол судьбы. Или того хуже - отдали на забой каким-то закупщикам, считается - на мясо. Возможно, жестокость можно объяснить тем, что квартиры переселенцы получали вслепую, люди не знали, что их ждет в другом месте.
- Как было дело? Приходит письмо из дирекции (государственное краевое учреждение «Дирекция по подготовке к затоплению ложа водохранилища Богучанской ГЭС» - «МК»): дескать, вам выделено жилье в таком-то населенном пункте. Что там на поверку, какие условия, состояние – одному богу известно. Вот человек выписывается, заключает договор на временное проживание, уезжает из родного села. Я, к примеру, получил однушку в Сосновоборске, приехал – мать честная! Все в квартире сделано кое-как, оборвано, ободрано. Свою собаку и кошек я пристроил к знакомым в Кодинске. Вообще нельзя говорить, что люди бросали домашнюю тварь (в основном держали охотничьих лаек или их помесь с дворнягами) из-за равнодушия или жестокости. У меня на лесопилке рабочие пригрели кошку без лапки. Сами выходили, выкормили. Обстоятельства переезда были дикие! Меня, например, через месяц уведомили из министерства экономики и регионального развития, что квартиру я, дескать, получил незаконно! Хотя всю жизнь прожил в Кежме и право имел. Только через полтора года узаконили. Опять прислали петицию – мол, ошибочка вышла, исправились…
У Малясова несколько лет назад была своя лесопилка, сгорела, подозревает, что сожгли местные зэки, занимавшиеся зачисткой территории. Возбуждено уголовное дело, но компенсацию он до сих пор не получил, не доказал своей правоты.
- Власть, естественно, не занималась животными, да с нами всеми, чьи дома ушли под воду, обращались как с собаками и даже хуже…
По словам Малясова, десятки людей до сих пор не удовлетворены тем, как чиновники распределяли жилье. Многие жизни оказались изломанными. Не избежали своей участи и домашние питомцы.
Вода и люди
Под воду, по проекту Богучанской ГЭС, уйдут в общей сложности 2300 квадратных километров. Из них 1900 в Красноярском крае и около 360 - в Иркутской области. 29 населённых пунктов (25 в Красноярском крае и четыре - в Иркутской области) должны очутиться на дне рукотворного моря. В основном это села и небольшие деревни, где проживали примерно 12 тысяч человек. Судьбой переселенцев занимались госструктуры. Однако ответственных за эти судьбоносные решения на местах остается все меньше.
«Авторы» переселения людей уже не числятся на прежних должностях – поэтапно из минэкономрегионразвития ушли Сергей Верещагин (экс-министр), Вячеслав Жгун (замминистра), Анатолий Цыкалов (опять экс-министр). Такая же история - с «Дирекцией по подготовке к затоплению ложа водохранилища БоГЭС» - за несколько лет в конторе сменился не один руководитель: Владимир Навродский, Виктор Кожевников, Рамиль Рахимов… Любопытно, что и у иркутян аналогичный тренд: первый замгубернатора Владимир Пашков, также курировавший переселение людей из затопляемых территорий, на прошлой неделе ушел в отставку. Аналитики считают тенденцию очевидной: эти люди найдут синекуру, а ответственность за форсированное и непродуманное переселение возложить будет не на кого.
Красноярский эколог Александр Колотов говорит, что, по сути, это самая страшная культурно-историческая катастрофа в Сибири за последнее столетие:
- Вынужденное переселение из зоны БоГЭС – это трагедия. Ведь люди там проживали всем родом, это «старожильские» старинные деревни по 300 лет и больше. И в Красноярском крае, по сравнению с Иркутском, происходило все жестче - дома и усадьбы сжигали прямо на глазах хозяев.
ХХХ
Есть еще немного домов, где остались люди. Потому что не на бумаге, а в жизни кто-то еще не переехал. А животные? Тут беда, их бросили и все… Жуткая картина одиноких, одичавших, голодных и замерзших.
Таковы воспоминания зоозащитницы Дарьи Тараскиной после путешествия в Сибирь. А фонд «Хатико» напоминает известную цитату английского эколога и одного из основателей Всемирного фонда дикой природы Питера Скотта: «Пусть мы не сможем спасти всех, кого бы нам хотелось, но мы спасем намного больше, чем те, кто даже не пытается».
Впрочем, люди, реализующие грандиозные инвестпроекты, такие реплики, возможно, воспримут как неуместные сантименты.