Год живописи: Красноярский художник Сергей Форостовский

Красноярский художник нацелился на миссию учителя

Красноярский художник нацелился на миссию учителя
Сергей Форостовский

Быстрый как ветер – говорят коллеги-художники про Сергея Форостовского. Уроженец Приморья после окончания учёбы в Дальневосточном институте искусств остался в Красноярске, был принят в Российскую Академию художеств. Хотя всё в его жизни могло быть по-другому. Сергей много лет работал театральным художником. По его словам, он умеет руками делать всё – от мелкой бутафории до масштабной сценографии. Но известен в России и далеко за её пределами стал именно как живописец. Его персональные выставки проходили в Красноярске, Иокогаме (Япония), Харбине (КНР).

Сейчас он в Китае, с этой страной его связывает многолетний творческий союз. А в перерывах между «гастролями» для корреспондента «МК» Форостовский провёл экскурсию по своей мастерской, показав самое сокровенное. Это работы, которые никогда и ни за какие деньги он не продаст.

Вообще, по мнению Сергея, его творчество можно условно разделить на два периода. Если у Пикассо были голубой, розовый и прочие циклы работ, то у Форостовского – до Китая и после:

– Несколько лет назад я съездил в арт-резиденцию в Китай и через три месяца уволился из театра. Переосмыслил свою жизнь и работу.

Но в мастерской на титульной стене три дорогие сердцу мастера полотна. Поэтому я бы разделила творчество на три этапа: ранние, Китай и Крым. Но всё это условно.

Одна из них студенческая работа – копия портрета священника кисти Рембрандта. Плотная фактура, глухие, глубокие краски. Другая – из тех, которые китайцы именуют картинами «в тихом стиле». Сергей поясняет: это его техника живописи в одну-две краски, без белил. Получаются «коричневые» монохромные полотна, похожие на старые фотографии. И крымская – яркая и праздничная тема: море, солнце, эмоции. Запечатлённое на холсте сиюминутное состояние природы. Так писал пейзажи «гений Крыма» Константин Коровин.

Говоря о своём становлении, художник говорит, что большую роль в выборе профессии сыграли мама и бабушка. Первая сама писала картины, вторая рассказывала сказки и вязала. Под этот тихий «заговор чувств» Сергей без устали рисовал.

– Таланты даются каждому человеку, – убеждённо рассуждает он. – Музыкальный, театральный, а художественный и подано. Малыш ещё говорить не может, но пытается изобразить свои чувства рисунком. Нужно просто развивать в себе эти способности. Меня заметил учитель рисования и позвал на занятия. В Уссурийске поступил в художественную школу на полгода позже сверстников, однако скоро стал одним из преуспевающих. Смешно вспомнить: причиной того, что мама отвела на учёбу, стала моё неутомимое ваяние из пластилина маленьких бюстов Ленина. Понять, почему я выбрал этот сюжет, невозможно. Просто хотелось лепить.

Оставшуюся часть беседы с мастером мне захотелось передать, что называется, без купюр и послесловий. Каждое его высказывание самоценно и похоже на короткую китайскую притчу.

– Я до сих пор не теряю связи с Дальним Востоком. Возил красноярских художников в Приморье и наоборот. Выяснили для себя: приморцам не хватает какой-то сибирской крепости, основательности. А красноярцы позавидовали вольнодумству и бесшабашности дальневосточников. Я как-то ляпнул одному журналисту, мол, культура на Дальнем Востоке призвана развлекать пиратов и конкистадоров. Это моё выражение стало заголовком статьи, хотя некоторые коллеги по цеху потом пеняли мне на такое видение.

И вспоминал, какая тяжёлая миссия быть главным художником в театре:

– За год я выпускал в ТЮЗе 10-12 спектаклей. Там за всем нужен контроль. Сейчас я мало времени провожу в стране – подписал контракт с китайской стороной. У них не было академической школы, как у нас, поэтому ценность каждого российского мастера велика. В России создана и поддерживается система поэтапного художественного образования: школа, училище, институт, академия. Этого нет ни в одной стране мира.

И замечает, что в Поднебесной художник весьма уважаемая персона: – Если он член творческого союза, то получает зарплату от государства. Там художник воспринимается как продолжатель миссии учителя. Это важнейшая социальная роль – главный проводник человеческого опыта. Мост по сохранению памяти, культуры не при помощи каллиграфии (чуть ли не единственного вида искусства наряду с «чжитоухуа» – рисованием пальцами), а через картины именно европейской школы. Вообще, в 1950-е годы в Китае при помощи российских спецов создали высшую школу: политехническую, художественную и проч.

Оказалось, в Китае широко финансируется музейное дело:

– На выставках всегда ажиотаж. В зимние каникулы школьники часами стоят в очереди, чтобы попасть на вернисаж. А какие там залы! Это попытка войти в мировое культурное пространство. Каждая семья должна иметь какое-либо произведение живописи. А самые обеспеченные китайцы предпочитают покупать подлинники.

Но как бы там ни было, Сергей не замкнулся на Китае, а ездит на этюды в Хорватию, Испанию, Крым. И пишет до 40 работ в месяц, только в Китае это холсты по 3-4 метра:

– Я не интересуюсь тем, в каком стиле творю. Это дело искусствоведов, а моё – писать и сохранять генетическую память.

 

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №50 от 7 декабря 2016

Заголовок в газете: Хранитель памяти и эмоций

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру