Госпредприятие, а позже ОАО со 100-процентным участием Красноярского края было организовано в 2008 году, и чуть ли не под фанфары. Еще бы, ведь одним из основных направлений деятельности значилось развитие Красноярской агломерации, соглашение о создании которой в апреле того же года подписали губернатор Александр Хлопонин и главы семи администраций: Емельяновского, Манского, Березовского, Сухобузимского районов и Красноярска, Дивногорска, Сосновоборска. И хотя каких-то административных и юридических механизмов воплощения задуманного соглашение не содержало, символический акт получился мощным.
«Это не попытка передела границ муниципальных образований и поглощения Красноярском пригородных территорий. Проект дает районам возможность осваивать новые пути развития», - говорил тогда мастер громких заявлений Александр Хлопонин. «Агломерация - это скелет, на который надо нарастить мышцы», - высокопарно соглашались главы, приученные еще референдумом 2007 года к мысли, что объединение - великое благо. «Создание «Большого Красноярска» обеспечит лучшую жизнь всему населению региона», - чуть позже заявил уже экс-губернатор Эвенкии Борис Золотарев, глава новой корпорации - живое доказательство того, что объединение - благо. Под лучшей жизнью он подразумевал единую транспортную, социальную и инженерную инфраструктуру, согласование планов жилищного и промышленного строительства. По словам Золотарева, общие инвестиции в проект объединения Красноярска с территориями могли достичь трехсот миллиардов рублей. Ключевое слово здесь «могли». Формулировка хитрая и реализации планов не обещает.
Впереди маячили круглые столы, где ученые-урбанисты уже важно грезили «полицентрической агломерацией» (в связке с Новосибирском и другими крупными сибирскими городами), а уполномоченные лица рисовали воздушные замки для виртуального будущего капитала.
ХХХ
Но пока народ «в провинции» обеспокоенно ожидал грядущего взлета цен на недвижимость и со скепсисом - соразмерного роста зарплат, энтузиазм чиновников незаметно ослабевал. Абстрактных задач корпорации хватило только на затравку. Ну, в самом деле, что такое «разработка стратегии социально-экономического развития агломерации и схемы ее территориального планирования»? Или «разработка документов под развитие красноярской агломерации»? Это что, прописанный на всех уровнях, единый, но многосоставный юридический механизм формирования агломерации? Создание пула инвесторов с обещанными миллиардами? Нет. Корпорация ограничилась созданием визитной карточки - «Инвестиционного паспорта Красноярской агломерации до 2020 года». И созданием схемы территориального планирования агломерации. Схемы, мягко говоря, недешевой – за 77 миллионов бюджетных краевых рублей.
Разработана она в 2009 году, и до сих пор в ней устраняются замечания по заключениям федеральных министерств. В остальном деятельность корпорации ограничивалась мелким административным подрядом. Например, организацией кредитов для шести застройщиков на строительство жилья. Это громко называлось «реализацией антикризисной программы». Прибавьте к этому центнеры макетов для разных КЭФ.
Все, больше сказать нам нечего: по этикету, о покойнике – либо хорошо, либо ничего.
Но вот интересно: почему «вынос тела» задержали почти на два года? Может, для пущей драматичности? Хоть сейчас вспоминать такое и неловко, но впервые идея агломерации озвучена на том самом КЭФ-2008, где кандидат в президенты Дмитрий Медведев выступил со своими «И». И она – «Корпорация 2020» – очень хорошо под эти «инновации», «инвестиции», «инфраструктуру» и «институты» подошла. В стилистическом, конечно, смысле. А «смерть корпорации», таким образом, оказалась приравнена к конфузу вроде падения метеорита под Челябинском, которое совпало с нынешним КЭФ.
Впрочем, есть и другой вариант. В прошлом году слишком много глаз было бы устремлено на «гроб», потому что по всяким там Болотным площадям в Москве и даже по Театральной площади в Красноярске шлялись возмущенные граждане, которые высматривали в числе прочего и таких вот политических покойников. А теперь, когда на площадях остались в основном уже тоже «покойники», можно и вынести. Вот только похороны из-за мер предосторожности получились непозволительно тихие. Как-то не по-людски.
