В минувшую пятницу в краевую детскую больницу привезли трехлетнего малыша. Месяцем ранее он поступил в ЦГБ Канска с диагнозом «дистрофия третьей степени» и синяками на теле. Мальчик воспитывался в приемной семье. Его и еще одного маленького ребенка забрали из детдома в конце 2011 года. Опеку над детьми оформила семья полицейского - участкового из поселка Красный Курыш.
О больном малыше врачи сообщили в ОВД района. Они же хлопотали, чтобы родителей лишили опекунства. В понедельник ГУ МВД России по краю сообщило: проверка по факту госпитализации мальчика закончилась.
Читаешь отчет и снова попадаешь в параллельный мир. «В течение года надзорными органами проводились регулярные проверки, - рапортует ведомство, - претензий к родителям не имелось. Детям были созданы все необходимые условия для комфортного проживания. Однако здоровье ребятишек вызывало беспокойство у приемных родителей: у мальчика имелись проблемы с пищеварением и плохим набором веса. 20 декабря при приеме пищи ребенок стал задыхаться, упал и потерял сознание. Сначала родители решили, что он подавился, попытались сделать ему искусственное дыхание, вызвали фельдшера и отвезли ребенка в больницу Канска… Как выяснилось, участковый и его семья характеризуются положительно со стороны социальных работников и жителей села. Фельдшер населенного пункта, которая неоднократно осматривала ребенка, ни разу не видела на его теле синяков, и предположение, что ребенка не кормили, категорически отрицает. Глава сельского совета и жители с. Красный Курыш подтверждают, что дети всегда были хорошо одеты, выглядели ухоженно, но росли маленькими и худыми… Оба ребенка страдают серьезными врожденными заболеваниями и в семью попали уже с дефицитом веса».
Не отчет - песня. О благородных родителях, которым достались неблагодарные дети, никак не желающие толстеть. И, заметьте, ни слова о том, откуда взялись на тельце малыша синяки, обнаруженные в больнице. Этот вопрос я задала, позвонив в Канскую ЦГБ. «По поводу того, как могли появиться синяки, не могу знать, я не присутствовала там, - отрезала заместитель главврача по детству и родовспоможению центральной городской больницы Людмила Чернова. – В сентябре ребенок был на приеме у педиатра в детской поликлинике, его осмотрел эндокринолог. Уже тогда писали, что он нуждается в обследовании в краевой больнице, но опекуны не обращали на это внимания. Когда мальчик поступил к нам, мы просили приостановить опеку и такое решение приняли органы опеки и попечительства Канского района».
И снова две реальности. Одна - полицейская, где «своих» не сдают, пусть даже на кону детская жизнь: мол, голодом детей не морили, они еще до опекунства страдали худобой. Вторая - реальность малыша, которого при хорошем питании и уходе можно было быстро поднять на ноги. «Когда ребенка забирали под опеку 28 декабря 2011 года, он весил 9,6 кг, а когда он поступил 22 декабря 2012-го к нам в больницу, весил шесть килограммов, - вспоминает Чернова. - Мальчик находился в стационаре месяц и перед тем, как был отправлен в Красноярск, весил уже девять с лишним килограммов». И это всего лишь за месяц, причем на больничных, а отнюдь не домашних харчах. Как же нужно было издеваться над ребенком, чтобы довести трехлетку до веса полугодовалого младенца?
ХХХ
Участковый на селе - не рядовой житель. Можно сказать, представитель местной элиты. Да и с зарплатами у полицейских после реформы полный порядок. Так что эта семья, пожалуй, вполне вписывается в то «благополучное и достаточно обеспеченное общество», о котором говорил Медведев. На таких он ориентировался?
В нашей реальности общество еще не готово к массовому усыновлению - своих проблем хватает. А государство пока ничего не сделало для того, чтобы у людей появился стимул. Не срабатывает даже материальная заинтересованность. На уровне края пару лет назад парламентарии приняли законодательную инициативу, которая, как они полагали, должна привлечь внимание усыновителей к детям старше семи лет (сейчас востребованы только сироты-малыши). Тем, кто примет в семью школьника, полагалась единовременная выплата - 200 тысяч рублей. Очередей у ворот детдомов это не выстроило, - рассказали в министерстве образования края, - и на ситуацию с усыновлением детей «7+» никак не повлияло.
В параллельном мире чиновников Россия без сирот и детдомов декларируется как нечто, способное наступить уже завтра. В нашей же действительности количество сирот с каждым годом растет. По данным краевого детского омбудсмена, в Красноярье ежегодно их армия пополняется почти на три тысячи новобранцев. В России эта цифра, по оценкам разных экспертов, колеблется от двух до четырех миллионов.
Для справки: в послевоенные годы, когда царила беспризорность, в стране (включавшей и союзные республики) насчитывалось около 600 тысяч детей-сирот.
